Шизофрения — странный предмет: ты вроде пингвин, а вроде омлет.
Скажите, зачем менестрелю иное оружие,
Чем слово,
Что вереницею букв, собранных в кружево,
Ранит сердце больнее, чем лучшая сталь?
Я пером по бумаге, словно кинжалом по сердцу,
Рисую узор,
Чтоб через магию слова воскреснуть,
Разрушить свой мир, чтобы построить другой.
Мне больно, что больше не сыщешь той рифмы,
Что мне приносила когда-то покой,
И все, что пишу я, звучит как молитва,
Рождая в душе только гнева огонь.
Слова позабыты, отложены в сторону флейты,
Струна порвалась под чужою рукой...
А мимо проходят толпою "поэты",
И кажется, будто все это всерьез.
Зачем менестрелю даете оружием слово,
Что равно мучит и лечит людские сердца?
Зачем эта сладкая мука дана бестолковой
Девчонке, что с радостью выбрала б сталь?
Я пером по бумаге раз за разом рисую пентакли,
Желая вернуть вам подарок богов,
Но от усердия сердце и мысли размякнут,
И снова струна зазвенит под рукой.
Зачем менестрелю иное оружие,
Чем слово,
Что на бумаге танцует, как кружево,
Даря мне надежду на милость богов...
Чем слово,
Что вереницею букв, собранных в кружево,
Ранит сердце больнее, чем лучшая сталь?
Я пером по бумаге, словно кинжалом по сердцу,
Рисую узор,
Чтоб через магию слова воскреснуть,
Разрушить свой мир, чтобы построить другой.
Мне больно, что больше не сыщешь той рифмы,
Что мне приносила когда-то покой,
И все, что пишу я, звучит как молитва,
Рождая в душе только гнева огонь.
Слова позабыты, отложены в сторону флейты,
Струна порвалась под чужою рукой...
А мимо проходят толпою "поэты",
И кажется, будто все это всерьез.
Зачем менестрелю даете оружием слово,
Что равно мучит и лечит людские сердца?
Зачем эта сладкая мука дана бестолковой
Девчонке, что с радостью выбрала б сталь?
Я пером по бумаге раз за разом рисую пентакли,
Желая вернуть вам подарок богов,
Но от усердия сердце и мысли размякнут,
И снова струна зазвенит под рукой.
Зачем менестрелю иное оружие,
Чем слово,
Что на бумаге танцует, как кружево,
Даря мне надежду на милость богов...
Желаю удачи всем участникам!